Фиалке ранней бросил я упрек: Лукавая крадет свой запах сладкий Из уст твоих, и каждый лепесток Свой бархат у тебя берет украдкой. У лилий – белизна твоей руки, У третьей розы – белой, точно снег, Каких цветов в саду весеннем нет! |
The forward violet thus did I chide: Sweet thief, whence didst thou steal thy sweet that smells, If not from my love’s breath? The purple pride Which on thy soft cheek for complexion dwells In my love’s veins thou hast too grossly dy’d. The lily I condemned for thy hand, A third, nor red nor white, had stol’n of both, More flowers I noted, yet I none could see, |