В твоей груди я слышу все сердца, Что я считал сокрытыми в могилах. В чертах прекрасных твоего лица Есть отблеск лиц, когда-то сердцу милых. Немало я над ними пролил слез, В тебе нашли последний свой приют Всех дорогих в тебе я нахожу |
Thy bosom is endeared with all hearts, Which I by lacking have supposed dead; And there reigns Love, and all Love’s loving parts, And all those friends which I thought buried. How many a holy and obsequious tear Thou art the grave where buried love doth live, Their images I lov’d, I view in thee, |