| Look in thy glass and tell the face thou viewest, Now is the time that face should form another, Whose fresh repair if now thou not renewest, Thou dost beguile the world, unbless some mother. For where is she so fair whose uneared womb Disdains the tillage of thy husbandry? Or who is he so fond will be the tomb Of his self-love to stop posterity? Thou art thy mother’s glass, and she in thee Calls back the lovely April of her prime; So thou through windows of thine age shalt see, Despite of wrinkles, this thy golden time. But if thou live rememb’red not to be, Die single, and thine image dies with thee. |
Прекрасный облик в зеркале ты видишь, И, если повторить не поспешишь Свои черты, природу ты обидишь, Благословенья женщину лишишь. Какая смертная не будет рада Отдать тебе нетронутую новь? Или бессмертия тебе не надо, – Так велика к себе твоя любовь? Для материнских глаз ты – отраженье Давно промчавшихся апрельских дней. И ты найдешь под, старость утешенье В таких же окнах юности твоей. Но, ограничив жизнь своей судьбою, Ты сам умрешь, и образ твой – с тобою. |